[С: Вот нам рассказывают всё, что ходили на Поток , молились, да? [Поток — местная святыня, святой источник.]]
БАН: Молились, не пускали. Не пускали. Ходили тайком, воровски, по ночам, по ночам ходили. И по ночам там милиция приезжала, не пускали.
[С: Ужас, ужас.]
БАН: Ой...
[С: А потом стали пускать, да?]
БАН: Потом стали пускать, да, дошло, видно, всё-таки.
[С: Да. А вот что там пели? Нам вот бабушки показывали в Аносово, что у них Владычице вот эта вот молитва...]
БАН: Да. Всё пели. "Верую" пели.
[С: И "Верую" пели?]
БАН: "Отче наш", это всё-всё пели. Всё пели.
[С: У них даже там заутрени списаны и обедни. И это пели, всё это подряд?]
БАН: Да, да.
[С: Всё ж поют, всё вот, что знали, и богородичные всякие песнопения пели?]
БАН: Всё пели.
[С: И вот это всё отпоют, а потом уже водички набирали, да?]
БАН: Да, да.
[С: А вот нам говорили ещё, была там Шура...]
БАН: Слепая.
[С: Слепая, да.]
БАН: Да. Я не знаю, она, откуда она была привезённая, эта Шура, я не знаю даже, откуда. Эта Шура и у нас много жила, ночевала.
[С: Ваша мама?]
БАН: Мама... Мама всех [нрзб]. Принимала всех. И которые тайком, тайком тоже. И молились по ночам-то, ведь раньше у нас ещ... раньше света-то в деревне-то не было, с, этой, лампа. Лампа. Сначала — лампа, просто лампа, потом стали стекло... С лампой, на лампах были, со стеклом.
[С: Ну керосиновую?]
БАН: Да.
[С: Керосиновую?]
БАН: Эта Шура жила у нас. Жила.
[С: И молились вместе с нею прям?]
БАН: Да. Ходили, и женщины, которые, а, молились, тоже всё тайком, тайком.
[С: И прям, вот когда Шура у вас жила, вот к ней, там, где она, туда и приходили, да?]
БАН: Да, да. На Потоке-то она пела [нрзб] пела, стихи пела.
[С: Стихи пела? А какие она стихи пела?]
БАН: [нрзб] я бы вам спела, ну... Я знаю стих.
[С: Правда? Может, Вы нам споёте хоть чуть-чуть? Или расскажете?]
БАН: [Поет:] Я родился в городе Риме,
Быстро, нежно возрастал.
А отец мой Эфимьяне
Меня строго воспитал.

А мать так меня любила,
Не могла жить без меня.
Когда кончил я ученье,
Меня задумали женить.
Мне усватали невесту,
А я это не хотел.
Обвенчали меня браком,
Сердцем сильно я скорбел.
Когда мы пришли из храма,
Пошли в спальню ночевать.
Я свою супругу нежну
Стал душевно утешать.
Она… Помолившись слезно Богу,
Я собрался уходить.
Она заплакала, спросила,
Как и где ей надо жить.
Отдал ей кольцо венчально,
Просил его я не терять.
Обещал вернуться скоро,
Велел скоро ожидать.
Она пала на колени
И глядела мне в глаза.
У самой руки дрожали,
Из глаз капала слеза.
Последний раз ей поклонился,
Я [и] вышел, и пошел.
Долго, долго я скитался
И в чужу страну пришел.
Костюм новый променял я
Нищим братьям на брахло.
Ходил странником скитался,
В слезах много лет прошло.
А меня здесь потеряли,
Не могли нигде найти.
Я как блудный сын решился
К отцу странником прийти.
Когда в город Рим явился,
Предстал к своему отцу.
Я просил его как странник
Ночевать пустить в свой дом.
На меня взглянул, больного,
И сердечно пожалел.
Разрешил мне жить в конюшне,
В дом ходить мне не велел.
И с тех пор стал жить в конюшне
Я в родительском дому.
Я его сын, нищий странник,
Неизвестен был ему.
Зареклася мать из дома
Никуда не выходить
И с моей супругой верной
В заключенье в келье жить.
Видел я их ежедневно,
Как рыдали обо мне.
Мое сердце разрывалось,
И я плакал в тишине.
Рабы меня здесь обижали,
В доме моего отца.
Обливали, побивали,
Издевались без конца.
Терпел холод, терпел голод
И телесно заболел.
И в своей конюшне тесной
Я смертельно лег в постель.
В этот день в Соборной церквы
Голос слышал архиерей:
«Умер в доме Эфимьяна
Странник Божий Алексей».
Отец и мать, его супруга,
Рассуждали не [бывша]:
Кто же этот нищий странник,
Та безгрешная душа?
Пришел папа Иннокентий
Раба Божия искать,
Помолившись о мне до… Богу,
Прах его земле предать.
Глядят, лежит он на соломе,
В руке грамоту держал.
Помолившись, письма взяли,
Папа вслух его читал:
«Прости меня, отец мой милый,
Я сынок твой Алексей,
Жил в твоем доме я долго,
Терпел много я скорбей.
И вот лежу я помираю,
Богу душу отдаю.
Не ропщи на Бога сильно,
Пожалей душу свою.
И ты, мать моя родная,
В день кончины моея
За все слезы и страданья
Прости ты сына своего.
А ты, верная супруга,
Прости меня, ты без меня.
И тебе Господь сподобит
Крест твой слезный донести».
Эфимьян стоял и слушал,
Как читал папа письмо.
Как узнал про Алексея,
Так в глазах стало темно.
Прослезнулся, прослезнулся,
Обнял сына своего.
«Ты прости меня, сыночек,
Прости отца ты своего.
Не узнал тебя, мой милый,
Смиренной жизни я твоей.
Ты прости меня, любимый,
Дорогой сын Алексей».
Мать стояла, побледнела,
Сказать слова не могла.
Завопила, заревела,
Преклонилась и легла.
А супруга молодая,
Платком закрыв свое лицо,
Тихим голосом взывала,
В руке держа его кольцо.
«Ой супруг мой неизменный,
Что ты сделал надо мной?
Обещал вернуться скоро,
Я ждала тебя с душой.
И вернулся, не открылся,
Не утешил ты меня.
И кольцо твое венчально
Потемнело у меня.
Я вдовою молодою
И девицей остаюсь.
И смиренною душою
Божьей воле предаюсь».
И с горячими слезами
Поклонилась до земли.
И под руки ее взяли,
В свою келью отвели.
Тут все люди по… помянули
Алексея за упокой.
Эфимьяна утешали,
Чтобы не падал он душой.
[С: Какой стих. Какой длинный и какой красивый. Это Шура все пела?]
БАН: [Соглашается.] Это все Шура пела.
[С: И вы от нее и выучили, да?]
БАН: [Соглашается.]
[С: И вот так он ушел, и никто его не знал.]
БАН: Да. Захотел тоже Божьей воле предаться. К Богу припасть.
[С: Как же жена его отпустила? Ну, жена, невеста. Осталась одна. А ещё вы пели какие-нибудь стихи?]
БАН: О, я много-много знаю, только я не могу… у меня и голосу нет, если б у меня был бы голос, я бы вам так спела, ой…
[С: А вы записывали их?]
БАН: А я уж теперь без записывания все помню. Ну конечно, записывала, сначала записывала.
[С: Это от Шуры, да?]
БАН: Да.
[С: А Шура и на Потоке, и в домах пела?]
БАН: И в домах пела. Ещё спою вам стих. [Поет:]
Под тенью навеса на выступе гладком
Сидел у колодца Христос.
Пришла самарянка в обычном порядке
Наполнить водой водонос.
Иисус попросил поделиться с… водою.
Она отвечала ему:
«Как я, самарянка, и с нашей средою
Там выступа нет никому».
Иисус отвечал ей: «Если ты бы так знала,
Кто воду живую творил,
Сама бы просила, сама бы искала
Того, кто с тобой говорит».
Колодец глубокий, там воду живую
Ты бы могла зачерпнуть из него.
Отец дал нам воду, такую простую.
Неужто ты выше его?
Иисус отвечал: «Приведи сюда мужа».
Ответила: «Нету его».
«Ты правду сказала, пять их ты имела,
И это не муж у тебя».
«Я вижу, пророк ты, скажи, где молиться?
На этой горе или там».
«Не там и не здеся, везде и повсюду,
Где сердце с любовью горит.
Об этом Мессия поведала людям,
Мессия с тобой говорит».
И тут самарянка бегом побежала,
За… забыла про свой водонос.
Она встречным кричала и всех приглашала:
«Идите, явился Христос!
Он там у колодца сидит, отдыхает.
В восторге творит чудеса.
Вы только послушайте, как рассуждает,
А очи пылают огнем.
Он все мне сказал, что я делала тайно,
Идите, расскажет и вам».
И тут в ее сердце взошло вдохновенье,
Наполнились славой уста.
И тут самаряне все сами бежали,
Все сами познали Христа.
И тут самаряне все сами бежали,
Все сами познали Христа.
[С: Необыкновенно. И этот она тоже пела, да?]
БАН: Нет, это уж… после.