[До какого возраста детей нельзя было стричь?] Ну,ɣоворя́т, до ɣо́да. [А почему?] Да Бог его зна́ет. Без поня́тия, без поня́тия, без вся́кого поня́тия. [Потом с первыми остриженными волосами делали что-то?] Не, у меня́ ɣде́-то бы́ли они́ лежа́ли. Сейча́с не зна́ю. [То есть их сохраняют на память?] Ну не все, так, немно́жко. Где́-то бы́ли. Они́... во́лосы све́тлые у них бы́ли, све́тлые-све́тлые. И у одного́, и друɣо́го. [Для чего сохраняли волосы?] Ну п… я… я не зна́ю, мне, наприме́р, интере́сно бы́ло. А так на́до бы́ло, и́ли мо́жно бы́ло, и́ли что́-то… Я не зна́ю. [Маленьким детям ногти обрезали или обкусывали?] Обреза́ли. [Не слышали, чтобы обкусывали?] Не, у меня́ зубо́в не́ было [смеется]. [Как называли самые первые зубы у детей?] Моло́чные. [Что с ними делали?] Ну вро́де за пе́чку броса́ли, чтоб кто́-то принёс бы хоро́ших зубо́у, чтоб вы́росли хоро́шие зу́бы. А кто там, Бог её зна́ет. [Не гворили, кто должен принести?] Не, я не по́мню. [А фразу: «Мышка-мышка, возьми вот такой-то зуб, принеси мне другой» говорили?] Ну да, вот э́то да. Э́то бы́ло давно, и я уже́ не по́мню.