[До этого КВИ говорила, что не верит в жизнь после смерти. После этого внезапно:] Беспоко́ить нельзя, ɣът, их. Ходи́ть ча́сто на кла́дбище. А я всё, ɣът, ся́ду на велоси́педку – и ўперёд, ся́ду на велосипе́дку – и ўперёд. [На кладбище?] Да, ɣовор… Чи́сто, да, на кла́дбище. Ну, ка́к-то поɣовори́шь, попла́чешь, ле́гче ста́нет, вот. [Что говорите?] Ну, так, своё, семе́йное. Так вот, про всё. [Новости?] Да: «То-то, то-то, вот как бы ты поступи́л?» Вот, ча́сто е́дет ўнук на соревнова́ния, я: «Саш [умерший четыре года назад муж КВИ], ну помоɣи́ ты, пожа́луйста, чтоб всё хорошо́ бы́ло в доро́ɣе». И ɣололёды тепе́рь э́ты, страхота́ э́ти, ўзры́вы, беспило́тники, всё, всё прошу, тьфу-тьфу-тьфу. Наве́рно помоɣа́ет, вот, поɣовори́шь – ўсё. А пото́м, пла́кать, ɣоворя́т, нельзя́. И вот, до́чка моя́ ста́ршая ɣовори́т: «Мам, ви́дела па́пку во сне, – ɣовори́т, – плывёт». А его́ э́ту, у него́ инфа́ркт был, и пото́м сра́зу инсу́льт, то есть парализова́ло. ɣовори́т: «Плывёт одно́й руко́й, всё т… плывёт как бу́дто так одна́ рука́ то́лько рабо́тает». Т… ну, втора́я же была́ уже́ парализо́ванная. ɣовори́т… и ў воде́. ɣовори́т: «Не ходи́ на кла́дбище, не плачь», что мо́края весна́ ве́чно, и что вот ей присни́ло… Вот ти́па так вот, вот как бы предсказа́ния таки́е, что пла́чешь по нём.